В современную эпоху мусульманский мир столкнулся с базовой коллизией между главным постулатом теории исламского вероубеждения и религиозной практикой, которая ему прямо противоречит. С точки зрения теории вероубеждения (акыды) мусульманское самосознание опирается на постулат о том, что ислам – это религия милосердия, а пророк ислама Мухаммад послан как «милость к мирам». Однако на деле мы являемся свидетелями того, что мусульманская цивилизация сегодня переживает эпоху тотального насилия и в сложной политической ситуации верующие, руководствуясь личной безопасностью, не имеют иного выхода, кроме бессмысленного, с точки зрения борьбы за свою религиозную и культурную идентичность, бегства со своих земель. Катастрофа в Сирии, будучи частным случаем описанной ситуации, готовой распространиться и на другие регионы, подтверждает развитие коллизии, признаки которой появились в мусульманском мире более 150 лет тому назад. Так, статский советник Мирза Юсеф Хан (1823 – 1895), служивший по дипломатическому ведомству в правлении Шаха Насреддина в период с 1831 по 1896 гг., работал в России и Франции. В 1870-м г. он написал диссертацию, в которой подробно изучен данный феномен.

Иными словами, уже полтора века тому назад мусульманский мир столкнулся с такими серьезными противоречиями, как противоречия между шариатом и законодательной системой, свободой и безопасностью, демократией и властью, суверенитетом и новыми формами зависимости, секуляризмом и атеизмом, милосердием и жестокостью, государственным режимом и мусульманским сообществом и др.

Каждая цивилизация и любое общество чреваты такими противоречиями. Но если цивилизация не в силах их преодолевать, то она оказывается перед лицом кризиса, который порождает нигилизм (отрицание всех традиционных устоев общества), сопровождающийся насилием. Сегодня мусульманская цивилизация находится именно в таком положении.  В данной статье я остановлюсь на этом важном вопросе.

Три различные точки зрения

Для выхода из каждого конфликта и любой коллизии обычно существует три логических пути: примирение, отрицание и примирение через отрицание. Применительно к рассматриваемой коллизии они таковы: первый путь – примирение между мусульманами и современностью; второй путь – отрицание ислама; третий путь – отрицание современности.

Первый путь известен как вид религиозного размышления и религиозного интеллектуализма. Вторая точка зрения представляет собой секулярное мышление. Третья – охватывает широкий спектр идей, формирующих различные виды мусульманского мировоззрения в широком спектре от опоры на базовый постулат акыды до мировоззренческих дискурсов радикалов-такфиритов. Каждое существующее ныне идейно-политическое течение, созданное на базе этих трех подходов и связанных с ними теорий, является своего рода попыткой преодоления базовой коллизии.

(1) Интеллектуальный поиск представителей первого подхода опирается на демократические возможности исламской доктрины. Интеллектуалы этого круга размышляют о методологической возможности совмещения рационального начала, заложенного в самой доктрине с рационализмом, определяющим ход развития современного глобального общества. «Демократический» ислам, а точнее сказать, сам процесс «демократизации» ислама занимает важное место в этой теории. В Иране такая теория известна как теория «религиозного народовластия», получившая воплощение в  государственном устройстве Исламской Республики Иран.

(2) Представители секулярной методологии считают, что стремление к примирению ислама и демократии является бесполезным или даже невозможным. По их мнению, для выхода из конфликта между религиозными нормами и демократией достаточно изъять ислам из общественной сферы. На основе этого подхода они и создают различные политические проекты, которые сталкиваются с двумя основными препятствиями: а) религиозное право в исламе, в отличие других религий, уже включает в себя регулирование общественной жизни, и по этой причине индивидуализация ислама извне без урона для доктрины невозможна. Действительно, шариат делит общественную жизнь мусульман на четыре сферы: поклонение, судебные дела, принятие политических решений. Для каждой сферы шариат устанавливает особые правила. Каждый мусульманин руководствуется прежде всего этими правилами и ожидает встречного понимания от властей и политики. Неоправдавшиеся ожидания создают угрозу всякой власти, но особенно той, которая практикуют жесткий секуляризм. Насилие, вытекающее из борьбы между религиозной общественностью и секулярной властью на Ближнем Востоке стало самым продолжительным насилием за всю историю существования мусульманской цивилизации. Стычки «Братьев Мусульман» и салафитских движений с правительствами в Ираке, Тунисе, Египте, Сирии и других странах арабского мира, а также религиозно-политический конфликт в Иране в эпоху Пехлеви (1921 – 1978) начинались именно с борьбы с секуляризмом.

Ошибка секулярных правительств на Ближнем Востоке – это как репрессии в отношении религии, так и репрессии в отношении демократии, сопровождающиеся провальной социальной политикой. Эти три главные особенности современной диктатуры секулярной демократии не способствуют удовлетворению религиозных запросов и вынуждают религиозную общественность (класс верующих) к сопротивлению.

(3) И, наконец, религиозные радикалы, в свою очередь, опираются на отрицание самой современности и особенно на отрицание пользы демократии для современного мира. Именно идеология и методология религиозного радикализма в мусульманской интеллектуальной среде является сегодня основным источником насилия. Предпринимая отчаянные попытки разрешить базовую коллизию, радикальные теоретики опираются на приоритет насилия и разделяют принцип его верховенства в религиозных делах. Образно говоря, им грезится победа в тени страха. Между прочим, последователи этой теории, как и все остальные мусульмане, убеждены, что ислам – религия милосердия. Однако, по их мнению, это милосердие проходит по лезвию меча. Они постулируют, что пророк Мухаммад – «меч милосердия для миров». Отсюда они делают вывод, что меч – это и есть милость к мирам. Ниже я хочу остановиться более подробно на этой точке зрения. 

Теология насилия

Исходя из третьего подхода, мы видим, что за последние сто лет на теологию милосердия в мусульманском мире начала замещать теология насилия. Откуда растут ее богословские корни? Несмотря на то, что все, включая террористов из числа мусульман, считают ислам религией мира, сама исламская доктрина содержит понятие о культуре войны и необходимой обороне. В этом противоречии черпают вдохновение представители теологии насилия. Какое же из этих положений на самом деле является основным, а какое дополнительным? Мусульманская богословская традиция и следующие ей известные мусульмане считают, что состояние мира – это основа бытия, а война – лишь исключение из основного правила. Они утверждают, что данное исключение подчиняется необходимости, что логически ведет к его уничтожению: нет необходимости – нет войны.

Однако радикально настроенные мусульмане напротив считают, что основой бытия является война, а состояние мира – это исключение. Одновременно с этим они считают, что неотменяемым условием для постоянной войны является унижение мусульманского общества, поскольку это константа современной международной жизни. На этом основании они приходят к выводу о том, что исламу нужны воины, а не интеллектуалы. Таким образом они мыслят военный джихад как постоянно существующую скрытую необходимость. Интеллектуальные и даже религиозные инновации они считают бесполезной риторикой и, подобно представителям секулярной идеи, убеждены в том, что ислам невозможно объединить с современностью и его политическими результатами. Они считают, что роль ислама в мире можно восстановить лишь при помощи джихада и нужно продолжать уверенно противостоять современности, а не подстраиваться под нее. Исходя из этой логики, такфиристские течения без обсуждения отвергают любые общественные инновации, включая республиканское правление как форму государственного устройства, разделение власти и закона и другое. 

Они считают, что мыслители-реформаторы наносят больший вред исламу, чем немусульмане. Для подкрепления этих убеждений они обращаются к мусульманскому праву и фикху, источником которого является сунна пророка Мухаммада. Так, на основе сунны возникает юриспруденция насилия, которая в основном развивается в рамках суннитской традиции. Ниже необходимо детально рассмотреть этот вопрос.

Юриспруденция такфиризма

В основе юриспруденции насилия лежит право на такфир. Это приговор за мусульманское богохульство и лишение богохульника права на жизнь. Такфир означает то, что мусульманина, несмотря на то, что он сам настаивает на приверженности исламу, объявляют немусульманином и еретиком и приговаривают к смертной казни. В мире ислама такие случаи не были беспрецедентными. Однако сегодня уже приходится различать между традиционным такфиром и его инновационной версией.

Традиционный такфир характеризуется двумя важными особенностями: во-первых, он опирается на особые и исключительные условия и лишь в единичных случаях говорит о возможности безбожия одного человека. Во-вторых, условия вынесения такфира настолько сильно ограничены традицией, что на деле их практически невозможно применить, ибо не найдется того, чьи доказательства в отношении богохульника можно было бы подтвердить без нарушения процедуры. Однако современные неотакфиристы без страха и боязни прибегают к обвинениям в безбожии и богохульстве.

Во-первых, неотакфиристы распространяют отлучение не только на отдельных богохульников, но даже на целые этнические группы, народы, мировые религии и общества с большим населением. В 1999 году один из лидеров группировки Ансар ан-Ислам в Ираке обвинил в безбожии все население этой страны. В 2012 и 2014 гг. группировка ИГИЛ обвинила шиитов в безбожии и вынесла смертный приговор всему шиитскому населению в мире. Они назвали шиитов не мусульманами, а сефевитскими магами.

В-третьих, такфиристские группировки считают безбожниками не только шиитов и представителей немусульманских конфессий, но и любого мусульманина, который разделяет такие понятия, как демократия, закон, выборы, голосование или испытывает симпатию к западному образу жизни. Такие люди приговариваются к смертной казни. Таким образом, не только суннитские интеллектуалы, но и целые государства, такие как Саудовская Аравия, Турция, Сирия, Ирак и Афганистан, отлучаются ими от веры и им объявляется священная война – джихад.

Такфиристы, которые в большинстве своем вышли из салафитских течений, как правило, делят всех своих врагов на две большие группы: а) ближайшие враги, то есть это те мусульмане, которые окружают их, и те, кто по какой-либо причине приговорен ими к смертной казни; б) дальние враги, то есть западные государства. Такфиристы учитывают также и западные государства. Однако они расценивают их как цель второго этапа. Стратегической целью на сегодняшний день такфиристы считают уничтожение своих ближайших врагов.

В отличие от Аль-Каиды такфиристы своей главной целью считают не иудео-христианский мир, а мусульман, которые не разделяют религиозную идейно-политическую платформу такфиристов.

Идеология такфиризма

В целом, салафитские течения, на основе которых появились такфиритские идеологии, можно разделить на четыре поколения: идеология традиционных салафитов, ваххабизм, идеология военно-политической группировки Аль-Каида и неотакфиристы. Таким образом, такфиристы, ИГИЛ и подобные им группировки типа Ан-Нусра можно отнести к четвертому поколению салафитских движений. Идеология такфиризма не является случайным и внезапно возникшим явлением.

Для его появления потребовалось особое сочетание множества условий и факторов, которые мусульманская цивилизация вынашивала постепенно. Некоторые исследователи такфиризма насчитывают более тридцати случаев, подготовивших почву для легитимации радикальных убеждений. Здесь нет места для перечисления этих случаев. Мы укажем лишь на сами эти  убеждения, так как они обнажают корневую систему  противоречий, приведших к кризису мусульманского богословия и цивилизации. Некоторые самые важные радикальные убеждения суть следующие:

Убеждение в том, что государства исламского мира заменили исламский шариат светским законодательством. Тогда как каждый закон не означает отход от шариата, но сам отход от использования шариата в законодательной практике означает безбожие и богохульство.

Государства мусульманского мира объединились с безбожными режимами и монархиями. Коран, согласно мнению такфиристов, объявляет такое объединение безбожным. Государства исламского отказались от соблюдения принципа «государства и топора» (править с применением насилия) или нарушает принципы «дружбы и вражды с Богом».

Государства и религиозные лидеры освободили себя от необходимости руководствоваться принципом джихада. Таким образом, они принизили самую важную гарантию исполнения решений и приговоров, принятых согласно шариату. Джихад существует для исполнения решений шариата. Традиция утверждает, что джихад и мученическая смерть никогда не проявляются одновременно. Оба понятия по существу и обязанности являются независимыми. Но такфиристы всю мусульманскую культуру юриспруденции сводят к «джихаду» и «обязательной мученической смерти».

Современный народно-государственный режим является ложным понятием, которое ведет к размыванию и ослаблению исламского мира. Для возрождения единства в исламском мире необходимо уничтожить национальные государства и воссоздать на его обломках систему халифата. Халифат ИГИЛ создается в рамках этого постулата.

Из числа претензий, предъявляемых радикалами своим противникам, можно отметить преклонение и подражание перед немусульманами в повседневной жизни и политике. Подражание в одежде и в использовании западных политических институтов типа парламента, партий и т.д. считается запретным.

Распространенность аморального образа жизни и коррупции в экономике и других сферах исламских государств, например, стяжательство и банковское ростовщичество, общие запреты, например, продажа спиртного и др. в исламских городах.

Присутствие и решимость немусульман в исламском мире, распространенность договоров, имеющих характер капитуляции и др. В то время, когда, с точки зрения радикалов, Коран дает право казнить немусульман или продавать их за выкуп или превращать их в исламскую веру. В исламских обществах они выступают с такими взглядами, направленными на узаконивание террора в отношении немусульман. К числу самого важного вида джихада они относят террористические акты за счет смертников с целью создания страха среди немусульман или мусульман-отлучников.

К числу доводов, приводимых такфиристами, можно отнести проведение неисламских или антиисламских занятий в университетах исламского мира, что получило свое развитие при поддержке со стороны государств и религиозных интеллектуалов. Согласно убеждениям такфиристов, занятия на такие темы, как дарвинизм, обществоведение, философия, изобразительное искусство и другие являются причинами падения нравов в исламском обществе и относятся к числу богохульства среди мусульман.

Одним из самых удивительных убеждений такфиристов является то, что в богохульстве может быть обвинен тот, кто отказывается называть богохульников богохульниками. По мнению радикалов, обвинение в богохульстве, нарушающем шариат, является обязательным. Таким образом, обвинение тех, кто не обвиняет таких лиц или политические режимы также является необходимым и обязательным. В любом случае молчание по отношению к безбожникам является богохульством.

Такфиристы убеждены в том, что ислам начался со странствий на чужбине, и сейчас скитания мусульман продолжаются. Они называют своих противников безрассудными людьми, говорят, что 20 и 21-й века – это столетия глупостей и безрассудства. Таким образом, необходимо говорить о переселении: а) физическом переселении в халифат ИГИЛа, если они могут это сделать, б) миграции в своем сердце и противостояние общественно-политическому режиму в своем обществе, если они не могут присоединиться к халифату ИГИЛ.

В любом случае необходимо выехать за пределы своего общества и за пределы окружающего это общество мира, мира, который является безрассудным, и восстать против него. Все имеющиеся общества в мире являются неисламскими – и те, которые внешне являются исламскими, и те, которые внешне являются неисламскими.

Выводы:

Складывается впечатление, что исламский мир, соприкасаясь с современностью, генерирует серьезные коллизии и противоречия. Можно даже сказать, что исламский мир их и создал.

Мыслители и политики до настоящего времени так и не смогли преодолеть эти коллизии. В мусульманском мире возникло сразу два вида радикализма: один радикализм – это секуляризм, который на протяжении длительного времени осуществлял репрессии в отношении религии и использовался в качестве законного инструмента подобно закону о чрезвычайном положении, и религиозный радикализм, который сегодня является наивысшей угрозой мировому порядку.

Эти два вида радикализма, порождающие неорадикализм, являются ненужным побочным продуктом развития мусульманского мира и препятствуют созданию гармонии между религией и современностью.

Складывается впечатление, что в богословском мышлении исламского мира наступил кризис, и до тех пор, пока не будет найден выход из этого кризиса, исламский мир будет по-прежнему вариться в котле экстремизма и вытекающего из него насилия. И это будет продолжаться до того времени, когда под предлогом защиты ислама начнется борьба с религиозным радикализмом. Основная проблема заключается в том, что секуляризм в исламском мире не смог и не может быть секуляризмом умеренного толка, потому что секуляризм всегда был и будет враждебным.

Внешне единственным путем выхода из этого кризиса, возможно, является то, что скрыто внутри новых религиозных теорий. Необходим проект по поиску мостов, которые могут соединить между собой две реки – шариат и современность. Этот интеллектуальный проект начат в Иране после Конституционной революции (1905 г.) такими великими религиозными лидерами, как Ахавонд Хорасани, Наини и Модарес. Конечно, на своем пути этот процесс заходил в тупики, сталкивался с препятствиями и был приостановлен. Однако после 50-тилетнего простоя в культуре имама Хомейни и исламской революции 1978 года этот процесс получил новую жизнь, и сейчас в той или иной степени этот процесс продолжается в виде Исламской Республики или религиозного народовластия. Некоторые суннитские модели снятия противоречий и преодоления кризиса в современном мусульманском мире можно найти в сегодняшних Турции, Тунисе, Малайзии, Индонезии и даже в современном Афганистане.

Однако мысль о примирении религии и демократии не является пока темой, обсуждение которой которая в ближайшее время может дать положительные результаты в исламском мире. Теория о примирении религии и современности по-прежнему имеет многих врагов и сопряжена со значительными теоретическими трудностями. Такие трудности свидетельствуют о том, что для достижения исламским миром поступательного и безопасного развития необходимо преодолеть длительный путь, для чего нужно набраться терпения.

По мнению автора, военные действия и политические шаги, конечно, являются важными, однако, они играют исключительно роль успокоительного средства. В лучшем случае они могут предотвратить расползание болезни на другие органы исламского мира. Основной и принципиальный путь решения находится в плоскости мышления и теории.

Стратегическое мышление, которое выведет за скобки взаимного неприятия друг друга двойственность между религией и современностью, особенно политической современностью и найдет путь для примирения и взаимного сосуществования этих двух реалий. Теологическая традиция ислама и современная мусульманская богословская мысль обладают такими возможностями и потенциалом. Однако, для того, чтобы получить доступ к этим возможностям, необходимо преодолеть страдания в области мышления.

Современное мировое сообщество переплетено между собой таким образом, что для решения самых обычных локальных напряжений необходимо взаимное сочувствие и сотрудничество на мировом уровне. Если на Ближнем Востоке оно не будет достигнуто, едва ли и весь остальной мир сможет оставаться в безопасности.