900-дневная оборона Ленинграда, разгром под его стенами немецко-фашистских войск и снятие вражеской блокады города в январе 1944 года – одно из самых героических и в то же время самых трагических событий военной истории России. Люди, обреченные на голод, не только стойко обороняли свой любимый город, но и продолжали трудовую деятельность: взрослые – на предприятиях и заводах, дети – на улицах Ленинграда, они днем и ночью дежурили на крышах домов.

12-летней девочкой встретила войну и первые дни блокады жительница Махачкалы Рея Сергеевна Шихсаидова, с которой в 71-ю годовщину полного снятия блокады Ленинграда встретился и поговорил корреспондент РИА «Дагестан».

«Родилась я 9 октября 1928 года в Ленинграде. Мне было 12 лет, когда началась война, – вспоминает Рея Сергеевна. – Этот момент я очень хорошо помню. Был выходной день, ждала своих родителей дома – обычно мы с семьей выезжали на природу. Но в тот день мы так и никуда не поехали. Все кругом были расстроены, всюду слезы. Стало понятно – началась война. В первые ее дни я и подумать не могла, что Ленинград ждет такая трагическая судьба. Дети в городе строились в шеренгу – говорили, что Гитлера мы не боимся. Старшие собирали нас, давали разные поручения. Мы носили песок, воду, готовились, на случай если будут бомбежки. Большей частью я сидела дома у окна. Родители были на заводе, а я сидела и смотрела, как маскируют военные заводы для того, чтобы с воздуха враг не заподозрил, что это военный объект.

Вы знаете, Ленинград был очень обеспеченным городом с запасом продуктов на несколько лет. Но я не знаю, то ли нам заранее засылали эмиссаров, то ли свои городские оказались предателями, но запаса продуктов вскоре не стало – склады с ними попросту разбомбили. В результате массированных авианалетов германской авиации склады сгорели, вследствие чего город лишился значительной части своих продовольственных запасов. В дальнейшем тонны горелой муки и особенно сахара были переработаны пищевыми предприятиями. В сознании ленинградцев пожар на складах стал причиной начала голода. Ко всему прочему, свет было нельзя включать, отапливаться было нечем. Очень редко удавалось найти что-то вроде буржуек, вот так как-то и согревались».

По словам блокадницы, в январе 1942 года, когда в блокадном кольце советскими войсками был пробит коридор, началась эвакуация рабочих заводов, и ее вместе с родителями, работавшими на заводе, отправили первыми эшелонами в Сталинград.

«Наши заводы начали готовить к эвакуации. В начале февраля первые эшелоны стали уходить в сторону Москвы. И когда наш эшелон подъезжал к ней, пришла радиограмма, в которой нам было велено ехать в Сталинград, туда наш состав и отправился. Зима была в тот год морозная, дули сильные ветры. Где-то, наверное, в конце марта мы попали в Сталинград. Тогда там было еще спокойно. В Сталинграде был военный тракторный завод, куда как раз привозили специалистов с ленинградских военных заводов. На заводе производили крупнокалиберные зенитки, которые защищали город. Я жила с семьей в районе, который назывался «40 домиков». Именно в этом районе и проживали специалисты с ленинградских заводов.

Практически каждую ночь были тревоги. Все эти финские домики, в которых мы жили, дрожали от выстрелов зениток. Было, конечно же, страшно. Летом 1942 года, помню, нас, школьников, отправили в город Камышин, расположенный севернее Сталинграда. Там дети наравне со взрослыми работали в колхозах. Но в один прекрасный день пришел приказ вернуть всех нас обратно в Сталинград – видимо, обстановка была неблагоприятной. Тогда вновь встал вопрос об эвакуации всех ленинградских специалистов, да и не только их, в том числе сталинградских. Эвакуировать стали пароходами, на которые попасть было довольно сложно. Не знаю, как нам удалось, но мы попали на последний пароход.

Обычно пароходы уходили днем, и по мере их продвижения они подвергались обстрелу с вражеских береговых позиций. А когда загрузили нас, был поздний вечер. Капитан парохода дал приказ отправиться в путь ночью, полагая, что немцы в основном ведут обстрел днем. Враг, чтобы обнаружить пароход в ночное время, освещал русло реки выстрелами специальных ракет. Две такие ракеты были выпущены в момент нашего плавания, но в поле видимости врага мы, слава Богу, не попали. Так мы добрались до Камского устья, а уже оттуда до Ижевска – столицы Удмуртии. Нас привезли на местную пароходную станцию, откуда мы отправились в Воткинск, где также находился военный завод. Родители начали работать на этом заводе, а дети – учиться в школе, но в свободное от учебы время также работали на подсобном хозяйстве завода. Помню даже, что меня премировали – выдали первую в моей жизни шелковую комбинацию», – вспоминает с улыбкой Рея Сергеевна.

Уже в переломный момент войны, когда, как рассказывает блокадница, советские войска начали наступление на вражеские позиции по всем фронтам, эвакуированные в свое время с ленинградских заводов специалисты стали задумываться о возвращении в родной город.

«Потом пришло время, когда наши войска начали наступление по всем фронтам. Было всеобщее ликование, когда пришло известие об освобождении Киева. После этого некоторые эвакуированные ленинградцы стали мечтать о скорейшем возвращении в родной город, в том числе и я с мамой. Летом 1944 года в вагоне-теплушке мы отправились в Ленинград. На подъезде к городу произошел такой случай – всех детей разогнали на нары, отправив спать. Дети были в недоумении, что же произошло. Оказывается, одна из женщин была в положении и у нее в этот момент начались роды. Врачей не было и так получилось, что роды у нее принимала моя мама. Эта женщина родила мальчика. Через какое-то время, уже в Ленинграде, эта женщина разыскала мою маму и поблагодарила ее. Они еще долго переписывались, и этот мальчик также с нами общался.

Но вы знаете, в Ленинграде нас не сразу заселили в самом городе, поскольку многие дома были разрушены и заняты. Жили мы в селе Арбатское в частном доме одной старушки, недолго, правда. Потом нам все-таки дали квартиру. Когда приближался День Победы, начиная со 2 мая, помню, как дети не спали и ждали изо дня в день, что вот-вот объявят. Ну и я также не спала, но как это обычно бывает, когда толком не спишь, момент об объявлении победы я проспала. Всеобщее ликование продолжалось еще долго. Это была наша победа».

Уже в послевоенное время, во время учебы в Ленинградском университете Рея Сергеевна, девичья фамилия которой Давыдова, познакомилась, а после и вышла замуж за дагестанца Амри Рзаевича Шихсаидова, впоследствии ставшего известным советским и российским востоковедом, историком, исламоведом, автором свыше 350 научных работ, включая 20 крупных монографий.