Александр Филиппенко: «Дагестанский зритель умный, требовательный и благодарный»

В воскресенье, 16 июня, на сцене Русского драматического театра в Махачкале в рамках фестиваля «Театры России - Северному Кавказу», организованного московским Театром наций, выступил известный российский актер Александр Филиппенко. Дагестанские зрители увидели его моноспектакль «В поисках живой души: Гоголь, Зощенко, Довлатов».

Спектакль прошел при полном аншлаге. Зрители встретили артиста бурными овациями. Ярко освещенная сцена, небольшой столик и два стула – вот и все декорации. Искрометная игра, энергия, льющаяся потоком в зал, тексты, некоторые из которых не теряют своей актуальности вот уже два века, тонкая сатира – все это буквально захватило зрителя, который, не отрываясь, следил за действом полтора часа.

Гостя поприветствовал заместитель министра культуры Дагестана Магомедрасул Магомедрасулов, отметив, что Александр Филиппенко - актер с большой буквы, заслуженный артист Российской Федерации и народный артист России, открывает первую большую сценическую площадку на территории республики в рамках программы «Театры России – Северному Кавказу». Замминистра также упомянул, что на сегодняшний день есть много коллективов, которые очень хотели бы выступать на сценах театров северокавказских республик, но с учетом той ситуации, которая складывается в последние годы, не все решаются это сделать. «У Александра Георгиевича было время познакомиться с Дагестаном, и я уверен, что уговаривать его приехать сюда второй раз не придется», - порадовал зрителей М. Магомедрасулов.

В ответном слове Александр Филиппенко признался, что вечер в своем роде уникальный, потому как буквально две недели назад актер подписал договор с Московской государственной филармонией на три сольных вечера, которые пройдут в следующем сезоне. Это «Демарш энтузиастов», «Смех отцов» и «В поисках живой души». А программа «В поисках живой души: Гоголь, Зощенко, Довлатов», с которой актер и вышел на сцену, – сборник, импровизация в пределах заданной композиции.

«Мы живем в такое быстролетящее, порой трагикомическое время, что все авторы и их произведения «бледнеют» перед стремительно меняющейся действительностью. Этот моноспектакль – попытка найти отражение нашего «сегодня» в текстах разных, по-своему замечательных авторов», - признается актер.

В спектакле прозвучали произведения Зощенко и Гоголя, поэзия Левитанского, Пастернака и Есенина.

По признанию одного из зрителей после спектакля: «Александра Филиппенко считают эксцентриком, но для меня он - романтик. И я еще раз в этом убедился. Прекрасный вечер, великолепная игра, браво, артист!».

После спектакля актер пообщался со зрителями и дал пресс-конференцию, во время которой рассказал о своих впечатлениях о дагестанском зрителе, Махачкале и тонкостях актерского мастерства.

- Александр Георгиевич, Ваши впечатления о встрече с дагестанским зрителем? Как все прошло?

- Встреча прошла потрясающе. Это была импровизация и с моей стороны, и со стороны зрителей. Как нас учили в Щукинском училище,  зритель - составная часть спектакля. Сегодня была изумительная, умная, тонкая аудитория. А самое главное – через полтора часа были паузы, и какие это были паузы - эти паузы были на Гоголе, на серьезных текстах. Дагестанский зритель умный, требовательный и благодарный.

- Скажите, пожалуйста, насколько, на Ваш взгляд, уникален проект «Театры России – Северному Кавказу».

- Ну, это не мне судить. Организатор – Театр наций с Евгением Мироновым во главе и его Фонд. Он мне лично позвонил и сказал: «Александр, есть предложение такое». Я ответил: «Можно подумать до вечера», поскольку программы были разные, надо было все продумать. Программа, с которой я выступил, специально готовилась к Махачкале, именно к этому проекту. Надеюсь, в этом виде она и будет играться дальше. Пока она уникальная, единственная и была показана только в Махачкале.

- Скажите, Вы в Махачкале впервые.

- Да, в старые комсомольские времена я был в Баку на Каспии. Но от Махачкалы на Баку, кажется, волны плавают (улыбается). «И качаясь, бегут волны от Баку до Махачкалы», - это я еще пел в 60-е годы.

- В рамках этого фестиваля где бы Вам хотелось еще выступить? Может, еще в какой-нибудь республике Северного Кавказа?

- Пока нас никто не слышит (улыбается). Надо созвониться с друзьями, спросить, как там принимали. То, что я скажу: «Приезжайте в Махачкалу» - это точно. Давно не было таких вот программ. Кроме спектаклей, я выступаю с филармоническими, чтецкими программами. Я бы посоветовал актерам местного театра готовить подобные программы. Например, я в одном маленьком театре играю спектакль «Память». На афише четыре фотографии – Бродский, Довлатов, Гавел и Левитанский. А между «ними» - музыкальные номера. Что авторы, что актеры живут с публикой по формуле Станиславского – «Я здесь и сейчас». Вот закончится спектакль, опустится занавес, погаснет свет, все это ушло навсегда и это неповторимо. В этом и есть определенный плюс проектов такого жанра. Зрители ходят за живым проектом, который проходит у них на глазах. Я сегодня ведь не в первый раз читал и Зощенко, и Гоголя, но появились какие-то новые краски, неожиданные. Как-то мне захотелось пообщаться с залом, поделиться, добавить от себя. Может, это было нетактично и как-то не вовремя. Но мне хотелось еще раз обратить внимание на то, как он (Гоголь) писал.

Некоторые тексты Гоголя были как платоновские тексты 30-х годов прошлого века, а это позапрошлый век – 1842 год. Я видел, как в зале сидели, я бы их назвал «взрослые преподаватели литературы», которые на втором томе Гоголя уже держались за голову. Неужели ничего не изменилось – это все написал Гоголь? С речью Князя я выступал в своем любимом вузе МФТИ (Московский физико-технический институт) на вечере открытых дверей как почетный магистр, инженер-физик по первой профессии. Ректор института вышел и сказал: «Александр, я не верю, покажите текст. Это не Гоголь, это речь Медведева о коррупции. Покажите текст». А это последняя страница второго тома «Мертвых душ» Гоголя. Именно так сегодня реагируют на нее.

- Вы вспомнили, что по первой специальности Вы - физик. В годы студенчества Вы принимали участие в КВН. Ваша команда даже завоевала первое место. Когда вы выходите с подобными концертами, они роднятся чем-то с КВНовскими выступлениями тех лет?

- Нет, это другое. Манера актерской игры и прочие разные вещи. Другое дело КВН сейчас заполонил эстраду. Все в стиле КВНа. Я сейчас вспоминаю, в 90-е я сидел в жюри конкурса эстрады, когда Галкин в первый раз вышел на сцену и что-то читал. И вот они все были пародистами – они пародировали Ельцина, Горбачева или на сцене был КВН.

- Как вы относитесь к актерским съемкам в сериалах?

- К сожалению, в сериалах, которые выдергивают актеров, я проверил это на «Бедной Насте», нет стиля и жанра. Там «Я» в предлагаемых. Определенный типаж. Эксплуатируют, эксплуатируют, а потом уже актер больше ничего не может кроме этого играть. Актеры привыкают, особенно молодые. Съемки очень быстрые, напряженные. И сколько актеров ко мне после «Бедной Насти» подходили и говорили: «Как жалко, что Вы нас так мало ругали, Александр Георгиевич».

- Так почему же они соглашаются на эти роли?

- Деньги. Раньше была цензура идеологическая, сейчас – денежная. Директор театра на вопрос: «Это что такое? Что вы вообще ставите?», отвечает: «А у меня очередь в кассу стоит». И критика сейчас своеобразная, непонятная. Расскажу про свой опыт работы на западе. Когда я работал в театре Вахтангова, нам разрешили «Брестский мир» ставить за границей. Я играл Бухарина, Ульянов играл Ленина, Лановой – Троцкого. Тогда разрешили Троцкого показать лицом к залу. Обычно персонаж Троцкого в «Современнике» был всегда спиной к залу. Мы выступили и ждали, что на утро напишет Нью-Йорк Таймс. Вообще напишут или нет. Если не напишут, тоже рецензия. Они написали, что «с этими эмоциональными парнями мы провели отличные полтора часа». И это было потом вынесено всеми продюсерами на афишу. Вот такая вот ситуация - либо берегите деньги, сидите дома, либо – немедленно в кассу.

- Как Вы составляете программу?

- Это субъективный отбор. За час до начала спектакля я все еще продолжал обдумывать ее. Особенно стихи, немного подправил. Сегодня прозвучала Есенинская песня. Я нашел ее в архивах. Так не поют вообще сейчас. У меня был моноспектакль. Я читал строки: «Ах, увял головы моей куст». Есенин без женщин. Гражданская лирика. Мощные были блоки. Один я помню. Поэтам Грузии. Хотел я прочитать это и в Москве потом - «Дралися сонмища племен, зато не ссорились поэты». Это важная реплика.

- Александр Георгиевич, Вы записывали аудиокнигу «Кладбищенские истории». Понравилась ли Вам работа над ней?

- В самом начале был еще «Пиковый валет». Была первая запись и Акунин сказал: «Я хочу, чтобы Филиппенко читал». Это было в 90-е. А «Кладбищенские истории» читали вместе. Он написал выдуманные пять историй – про пять кладбищ. Их читал я. А он читал документальную сторону - про реальные кладбища. Интересная работа.

- Как Вы интерпретируете фразу: «Актер всегда должен быть голодным»?

- Не столько актер, сколько режиссер или художник. Я чуть иначе говорю: «Гладиаторов перед боем не кормили». Есть в этом определенная доля истины. Отвечу, как говорил Анатолий Эфрос: «Актер должен быть человеком со снятой кожей». А если ты наелся и все заросло, то потом никакой проктер-энд-гэмбл не снимет это все. Часто я нахожу у писателей: «Он слышал запах хлеба». Актер должен быть таким же чувственным, иначе болевые точки, которые заложены у автора, а они всегда есть, не передать. Надо внимательно читать авторов.  Юрий Любимов на Таганке любил говаривать: «Мольер уже все написал, что я добавлю к этому». Концепцию режиссера в итоге оживляет, наполняет «кровью» актер. У известного режиссера как-то одна актриса в дружеском разговоре спросила: «Вот про вас столько говорят. Ну почему вы так орете на нас, кричите, стульями кидаетесь?», а он ответил: «Деточка, это потому что я на вас власти не имею». Потому что в итоге на сцену выходит и получает все цветы актер. Но формулу придумывает режиссер. И ни Стуруа, ни Эфрос, ни Виктюк никогда не смотрели спектакль из зала. Смотрел только Любимов. А они ходили и слушали трансляцию, потому что неправда по радио сразу слышна.

- Вы сами тоже закончили режиссерский факультет. Спектакли режиссируете?

- Нет. Только свои. Но я устал от того, что надо выступать еще в роли сценариста. Это большая ответственность – это или то выбрать? Пастернак или Левитанский? В интернете лежит цитата Калягина: «Филиппенко не нужен режиссер». Она неполная. Там есть продолжение: «Кроме Стуруа, которого он слушает беспрекословно». Стилист должен быть. Есть виктюковская шутка, когда во время репетиции ему показываешь что-то, он: «Сашка - гений! Гений! Гений, Сашка!». Дальше идет пауза и он добавляет: «Но я хитрее», и предлагает совсем другое. Но ты не обижаешься на него. Поэтому досмотр за актерами должен быть обязательно.

- Александр Георгиевич, спасибо Вам за вечер, за Ваш талант, за эмоции.

- Давным-давно опытный филармонический администратор после гастролей меня, молодого, всегда спрашивал: «За кулисы приходили?» Вот спросят меня в этот раз, скажу: «Да, очень много красивых дам».