Расул Гамзатов в воспоминаниях ногайской поэтессы Бике Кулунчаковой

Народная поэтесса Дагестана Бике Кулунчакова убеждена, что люди, которые встречались с Расулом Гамзатовым всего раз или два в своей жизни, всегда говорят о нем очень много. А сама она, около десяти лет проработавшая бок о бок с поэтом, не любит рассказывать об их дружбе. Может быть, потому, что воспоминаний так много и говорить о Расуле можно бесконечно, а, возможно, и потому, что тот Расул Гамзатов, который работал и дружил с ногайской поэтессой, навсегда останется только в ее сердце.

«Расул был в первую очередь очень теплым человеком, – говорит она. – Однажды, когда я еще не работала в Союзе писателей, пошла к нему на прием с каким-то вопросом. Когда собиралась уходить, он сказал: «Я очень Вам хочу что-нибудь подарить». И чувствую – он ходит по кабинету и ищет конфеты. Говорю: «Не надо мне конфет, лучше свою книгу подарите». Он стал искать, но не подписанную книгу не нашел. К сожалению, тогда они были в дефиците. Вместо этого он нашел свою фотографию. «Можно я Вам фотографию подарю?» – спрашивает. «Ну конечно, да», – ответила я, и он подарил мне эту фотографию, подписал ее: «Бике, я желаю много радости».

А книгу он подарил немного позже. В январе 1979 года, когда Кулунчакова вступила в Союз писателей СССР.

«Мы с другими молодыми писателями поехали в Москву. Там заседала комиссия, которая тайным голосованием решала, принимать нас или нет. Расул в это время был в больнице. А мы, три дагестанца, устроились в гостинице. В тот же вечер, когда отмечали свое вступление, мы разговаривали с Расулом Гамзатовичем по телефону. Он сам позвонил нам, поздравил и сказал: «Я вас завтра в больнице жду». Когда мы пришли к нему в палату, он подарил нам свои книги. Был очень весёлый, радостный, улыбался. Мою книгу при мне же и подписал: «Бике, поздравляю Вас. Вы у очага Союза писателей. Пусть Вам будет там уютно».

А непосредственно работать в Союзе писателей поэтесса начала уже в 1983 году – сначала уполномоченной по выступлениям писателей, а затем и заведующей бюро пропаганды. В те годы Расул Гамзатов организовывал Дни дагестанской литературы в разных республиках и областях страны. Бике Исхаковна вспоминает, что ей довелось несколько раз участвовать в этих мероприятиях в качестве ногайского делегата.

«Как-то в апреле поехали в Волгоградскую область. Целую неделю там выступали, и на третий или четвертый день поехали к донским казакам. Они так хотели нам всё показать: и свои куренья, и речку и т.д. Мы там выступали, фотографировались и устали от информации и постоянных движений, но к концу дня нас пригласили еще и в ресторан. Мы не хотели ехать, но Расул Гамзатович настоял. Казаки пели нам песни, включили музыку. И тут заиграл вальс. Я стояла рядом с председателем обкома партии Магомедом Садыковичем и Расулом Гамзатовичем. Магомед Садыкович спросил: «Бике, Вы любите вальс танцевать?». – «Конечно, люблю». – Мы тогда были молодые и, естественно, любили танцевать. Он пригласил меня. После того, как мы потанцевали, Расул на меня посмотрел, сказал:

– Что, хорошо вальс танцевать?

– Да, конечно, – говорю я.

– А вот меня никто не приглашает.

– Ну, это же не белый танец. Вы должны были приглашать.

– Да? Я запутался. Думал, женщины приглашают. Стою, жду-жду, – смеется он.

– Ой, - я говорю. – Если бы это был белый танец, Вы бы нарасхват были.

Расул Газмзатов сказал мне, что следующий вальс будет танцевать со мной: «Я видел, как Вы танцевали, мне понравилось. Я даже завидовал».

Когда включили второй раз вальс специально для него, я поторопила: «Расул Гамзатович, быстро приглашайте меня, а то сейчас очередь будет». Мы потанцевали немного, и я поняла, что действительно с ним и другие женщины хотят танцевать – рядом выстроились желающие».

С тоской и одновременно улыбкой вспоминает Бике Кулунчакова те дни. Ведь Дни литературы, по ее словам, были единственной возможностью расслабиться. В Махачкале будни затягивали своими проблемами, в Союзе были свои заботы, а выступления были ответственной, нелегкой работой. «Мы знали, что на нас смотрят. Но в этих поездках мы всегда находили повод смеяться и шутить. Он подключался к нам, и ему было хорошо от того, что он такую радость доставляет людям», – говорит поэтесса.

В то время великий поэт был в расцвете сил, любил детей, женщин и вообще жизнь. И стихотворения его тогда, в отличие от грустной, тяжелой поэзии последних лет, были легче. Именно их Бике Исхаковна больше всего любит перечитывать и даже переводит на ногайский язык. Когда говорят о творчестве Гамзатова, ей на ум сразу приходят строки:

«Пускай зовет остепениться

Меня седая голова,

Вино по-прежнему искрится,

Рождая светлые слова.

Мои шаги всё тяжелее,

И всё короче долгий путь…

Но всё равно ты не сумеешь,

Двадцатый век, меня согнуть».

А последние встречи с Расулом были связаны с его юбилеем: «Я работала в правительстве, в отделе образования, курировала и Союз писателей, и минкультуры, и общественные фонды – всё, что связано с культурой, искусством. И, конечно же, мы были сильно задействованы в подготовительной работе к юбилею. Делали много звонков, отправляли телеграммы с приглашениями. Я всё время советовалась с ним, мы переговаривались по телефону, ходила к нему.

Но самая последняя встреча произошла в селе Цада. Расул был вялый, больной. Эпопея вокруг его юбилея ещё больше измотала его. На банкете, я помню, мне дали слово. И чтобы сказать это слово, я вышла в середину зала и оказалась прямо напротив него. Я сказала от лица всех женщин: «Мы Вас любим, хоть и не всегда имеем возможность это сказать из-за того, что воспитаны так, в дагестанском духе. Но мы Вас очень любим, я Вас очень люблю. Вы должны знать это». Когда я говорила, в какой-то момент почувствовала, что он смотрит прямо на меня, я посмотрела ему в глаза. И у него глаза были такие грустные-грустные. Я быстро завершила речь – уже почувствовала, что не то что буду просто плакать, а буду громко плакать. Какое-то щемящее чувство возникло. Видно, я поняла, что мы уже теряем его.

Он ведь совсем ослабел, еле дошел до этих юбилейных мероприятий. Один Бог знает, конечно, кто умрет раньше, а кто позже, но всё равно с возрастом приходится считаться. Потом, когда я села, подумала – какие мы беспечные: нам кажется, что люди, которыми мы дорожим, которых мы ценим и любим, будут жить вечно, и никогда лишний раз не говорим о том, как они нам важны, вместо этого спорим и делаем что-то не так».