Энрик Муслимов: «В борьбе с наркоманией правоохранители и общество должны действовать как одно целое»
Дагестан испокон веков славился тем, что горцы воспитывали своих детей достойными, здравыми. Было время, когда нашего земляка встречали в других регионах страны как эталон нравственности. Было время, когда жители солнечного Дагестана и знать не знали о существовании словосочетания «борьба с наркоманией». Эта проблема стала страшным бичом для российского, в частности, и дагестанского общества.
О том, как так получилось, что даже в высокогорных маленьких аулах нашей республики, которые в своем соображении обычный горожанин представляет как самые чистые и защищенные от зла уголки мира, подрастающее поколение уже имеет активный диалог с наркотиками, нам рассказывает новоиспеченный генерал-майор полиции, начальник УФСКН России по РД Энрик Муслимов.
– Энрик Селимович, что нас привело к такой печальной картине?
– Особого значения словосочетанию «борьба с наркоманией» не придавалось и в Советском Союзе тоже. И не было в той стране такого, как сейчас, уровня распространения наркотиков. Великое государство со своими традициями, устоями, со своей охраной государственных границ, со своими морально-психологическими критериями, со своей верой в могущество распалось, растворилось. И пока каждая отделившаяся страна создавала свои законы и порядки, огромный наш рынок заполнился тем, что не было известно доселе: киноиндустрия без цензуры, реклама, ширпотреб и наркотики.
Дагестан стал южным форпостом России. Гранича с другими странами через крупные каналы, налаженные в постсоветское время, в республику начали поступать огромные партии неизвестных доселе новых, тяжелых сортов наркотиков.
В 90-х годах для нас культом стало американское и западное кино с открытой демонстрацией насилия и потребления наркотиков. По экранам показывали то, как достаточно денежные, успешные люди позволяют себе употреблять тяжелые наркотики. И наши люди, которые очень отрицательно относились к этому, в последующем стали воспринимать это страшное зло не как катастрофу. Спустя годы мы начали понимать, это работа западных спецслужб, чтобы привить российской молодежи новую, выгодную им психологию. А молодежь – это потенциал, будущее любой страны.
За последние 10-15 лет с приходом новой власти происходит укрепление государственности, защита нравственности, защита людей от наркотиков. И наркоконтроль Дагестана за эти годы совместно с другими силовыми ведомствами сумел перекрыть крупные наркотрафики, выйти на крупных ОПГ и ликвидировать.
– Получается, во времена СССР в мире также много было наркоты, но надежная защита на рубежах спасала общество. Почему бы и сейчас не поставить такие заслоны, тем более на Дагестанской части госграницы?
– Наркотиков 30-50 лет назад тоже было достаточно, чтобы погубить народ, но сейчас их стало намного больше по видам. Что касается заслонов, то Советский Союз не был вмонтирован в мировую экономику как нынешняя Россия. Учитывая современную демократию, налаженные с другими странами экономические взаимоотношения, транспортную инфраструктуру, возможность посещать свободно любую страну, уже невозможно ставить прежние блокпосты на границах. Но у этих прелестей есть и другие стороны. В ногу с международной экономикой развивается и наркобизнес.
Развитию наркомании также поспособствовал век технологий. Разве можно было лет 20 назад наблюдать за тем, как люди бесконтактно, посредством интернета, торгуют наркотиками? В этом году мы задержали крупную ОПГ, которая таким образом сумела сделать более 7,5 тысячи закладок. Это полугодовая работа. Их прибыль достигла около 9 миллионов. Раньше преступные группы и мечтать не могли о такой прибыли.
– Если говорить конкретно о Дагестане, только ли географическое расположение региона послужило ухудшению наркоситуации?
– Наша республика имеет некоторые особенности. В Дагестане издревле сажали коноплю. Но областью применения этого наркосодержащего растения было народное хозяйство. Из конопли изготавливали канаты, используемые в морских портах, делали конопляные масла, семена конопли использовали для приготовления национальных блюд и так далее. Ситуация изменилась. Горцы чаще стали выезжать в города, узнавать о существовании наркобизнеса. Даже высоко в горах есть теперь доступ в интернет, с помощью которого можно получить много информации о том, как использовать коноплю в незаконном обороте, во вред здоровью. И, необходимо отметить, если раньше это растение произрастало в некоторых местах региона, то теперь с изменением природно-климатических условий оно везде по республике.
На мой взгляд, ухудшению положения также послужило и отсутствие физической нагрузки для молодежи. Дошло до абсурда, что сегодня никто не сажает картошку, капусту и другое. В аулах некому косить траву, потому что нет коров. Молоко покупают в магазине. У молодежи свободного времени много, а «сволочь-конопля» растет везде, и отсюда – «А давай-ка покурим!»
По сути, у нас нет сел, где можно праздно жить. Там всегда есть работа. Нельзя молодежи позволять праздно шататься. Ее надо занять чем-то полезным. Это тоже один из важных аспектов в профилактике наркомании.
– В высокогорных районах на несколько сел приходится один участковый. Сельская молодежь чувствует полную свободу противоправных действий. Как уберечь ее от наркотиков?
– В борьбе с таким недугом и правоохранители, и общество должны действовать как одно целое. В сельской местности все про всех знают и прекрасно знают, кто употребляет наркотики, а кто нет. Да, туда тоже переходит такое городское понимание, как «моя хата с краю». Но, я думаю, что, в первую очередь, у нас огромное количество людей, которые истинно исповедуют ислам. А ислам, как и любая другая религия, против одурманивающих веществ. Поэтому считаю, что будет не лишним, если представители духовенства каждый день будут об этом напоминать в своих проповедях. Это во-первых.
Во-вторых, в каждом селе есть уважаемый человек, с мнением которого считается подавляющее большинство селян. Сохранилось хоть какое-то взаимоуважение. И этот потенциал надо использовать также в борьбе с наркоманией. В-третьих, руководства районов должны назначать главами сельских поселений также уважаемых в селе людей. Очень часто получается, что глава села не обладает тем авторитетом, который необходим для лидера такого уровня. И не должно быть случаев, как, например, в прошлом году, когда главу села привлекли к уголовной ответственности как раз за наркотики.
И, конечно, активно должны работать школы, общественные организации, культурные центры.
– Вернемся к общереспубликанской наркопроблеме. Энрик Селимович, часто ваши доклады и отчеты начинаются с фразы «Наркоситуация в республике остается сложной»…
– Да, я выступаю и всегда говорю, что сложно. Но не говорю, что катастрофически растет, не говорю, что количество наркоманов увеличивается. Почему? Потому что на самом деле нет такого роста, как, допустим, в центральных регионах РФ. Но я всегда беру одну цифру – количество наркоманов и наркопотребителей, вновь принятых на учет в органах здравоохранения. Эта цифра стабильно держится – около 900 людей в год. И 95% из них ставится на учет благодаря правоохранительным органам. Никто добровольно, ментально не идет на это. Сказать, что это были латентные наркопотребители, не могу. К наркотикам приобщаются новые лица. Пока есть новый приток, ситуация остается сложной.
Я мог бы сказать о том, что по сравнению со среднероссийскими показателями количество наркобольных на 100 тысяч населения в Дагестане намного ниже, чем по стране. Если в среднем по России более 250 наркобольных на 100 тысяч, то в Дагестане – более 150. Но разве это может нас успокоить? 150 – это ведь тоже немаленькая цифра? Поэтому мы и говорим, что наркоситуация в республике остается сложной.
– Выявляете наркоманов, суд постановляет принудительное лечение. Больного надо реабилитировать, а у властей нет возможности. Получается, по требованиям закона не исполняете решение суда…?
– В мае прошлого года внесли изменение в Уголовный и Административные кодексы РФ, где наряду с основными наказаниями назначается 4 новых вида: диагностика, профилактика, лечение и последнее – реабилитация и ресоциализация. Судья может назначить как один вид наказания, так и все четыре. Реабилитацию и ресоциализацию вместе с другими наказаниями назначают в 10 случаях из 100. Первые три по судебному решению исполняют, четвертый пункт остается неисполненным. Получается, что решение суда исполнено, но частично.
Кстати, буквально недавно мы встретились с руководителем духовенства Дагестана для того, чтобы обсудить вопрос о создании при ДУМД реабилитационного центра. В связи с тем, что 99% больных и нуждающихся в реабилитации – это мусульмане. Договорились о проведении телемарафона, об обращении к состоятельным бизнесменам, чтобы помогли, потому что в бюджете республики на это, к сожалению, нет пока денег.
– Преступления в сфере незаконного оборота наркотиков выявляют и другие силовые ведомства. Так в чем особенность органа наркоконтроля?
– Я вам могу сказать, что по итогам прошлого года количество преступлений в наркосфере, выявленных органами внутренних дел, больше, чем у наркоконтроля – 54% и 46% соответственно. За пять месяцев текущего года наоборот – 55% выявлено нами, а 45% – МВД. Но кем больше выявлено организованных преступных групп? Сколько перекрыто каналов поставки наркотиков? Сколько выявлено наркоторговцев? Не потому, что другие ведомства работают плохо? Нет. Есть разные уровни наркопреступности. Самое изощренное – преступное сообщество. Есть организованные преступные группы с более сложным механизмом, но менее изощренные и затратные, чем ОПС. Есть также мелкие группы по сговору, и есть наркопотребители и хранители. Первые три уровня – это работа наркоконтроля как спецструктуры, а последний пункт – работа других правоохранительных органов, в основном, МВД, потому что у них есть участковые, сотрудники ГАИ и ППС, которые могут досматривать людей. Они, в основном, возбуждают уголовные дела по статье 288 (хранение без цели сбыта).
В России за прошлый год 99% организованных преступных групп в сфере незаконного оборота наркотиков выявлены органом наркоконтроля. Эта статистика подтверждена Президентом РФ Владимиром Путиным.
А выявленные в Дагестане ОПГ – стопроцентный результат деятельности УФСКН; подрыв экономической основы наркопреступности в Дагестане – УФСКН (100%); 85% от общего числа изъятого наркотика – результат деятельности наркоконтроля. Вот в чем выражается особенность нашей структуры.
– Насколько опасна ваша деятельность? Приходилось ли вашим сотрудниками рисковать своими жизнями?
– Это работа конечно, опасная. В настоящее время в адрес двух сотрудников наркоконтроля поступают угрозы от неустановленных лиц. В отношении этих сотрудников приняты меры безопасности. Работа наркополицейского опасна еще и тем, что, как правило, участники ОПГ всегда при оружии. К сожалению, не всегда удается установить, где преступники хранят оружие. Были случаи, когда в наших сотрудников и стреляли, совершали автонаезды и так далее. Пытаются отслеживать маршруты наших сотрудников и так далее. Преступники действуют сообща, но и правоохранительные структуры республики также тесно сотрудничают в целях безопасности.
Но в Дагестане преступники, не считая крупные ОПГ, отличаются своим менталитетом. Они изначально понимают, что занимаются подлыми делами, и особой агрессии в отношении наркополицейских стараются не проявлять. Все-таки у дагестанских родителей сын-наркоман – это позор.
– Энрик Селимович, каждый год отмечают Международный день борьбы с наркоманией. Чем этот день отличается от других? Устраиваете особые рейды…?
– Особенности в этом дне я не вижу. В этот день не ставится задача, чтобы наркоконтроль и другие правоохранительные структуры работали как-то усиленно. С моей точки зрения, этот день международное сообщество определило днем борьбы с наркоманией, чтобы обозначить существование этой проблемы. Выделив один день в году, эту проблему выделили как чрезвычайную. В этот день проблеме наркомании во всех странах уделяют повышенное внимание. Проводят мероприятия, конкурсы. СМИ рассказывают о том, какой вред приносит семье наркотик, какие страшные последствия.
– Что вы пожелаете дагестанцам?
– Пользуясь случаем, хочу всем дагестанцам сказать спасибо, пожелать здоровья, процветания, мира. Но хочу обратиться к молодежи Дагестана. Сегодня нестильно быть наркоманом, немодно быть наркопотребителем. Сегодня красиво быть здоровым, сегодня здорово быть интеллигентным, образованным, подготовленным, востребованным. В Дагестане для этого есть все: спортивные центры, разные учебные заведения и так далее.
Те, которые берут в руки шприцы или марихуану, должны подумать о своей матери. Разве для этого она родила его, чтобы потом он стал наркоманом? Разве для этого мать девять месяцев носила его в себе, чтобы потом, через 15-20 лет, рыдать над его телом и хоронить? Разве не должен молодой человек, когда берет в руки наркотики, вспомнить, как будто его ударило молнией, об отце, который не вынесет его позора? Отец не будет плакать, как мать, но сгорит внутри от стыда.
Желаю, чтобы родители в Дагестане жили долго и счастливо, гордились своими достойными, красивыми, здоровыми детьми.
